Российские аграрии в 2009–2010 годах могут недосчитаться нескольких миллиардов долларов из-за снижения цен на мировом рынке зерна, что делает экспорт этого товара все менее прибыльным. При этом у России нет возможности придержать зерно нового урожая до лучших времен. В стране не хватает элеваторов, ограниченны портовые мощности по перевалке зерна, есть и другие инфраструктурные ограничения, которые принуждают продавать зерно себе в убыток.

Международный совет по зерну (МСЗ) увеличил прогноз объемов мирового урожая пшеницы в 2009/10 аграрном году с 654 до 662 млн. тонн. Свое коммюнике МСЗ распространил в минувшую субботу в лондонском Сити. Прогноз увеличен с учетом благоприятной погоды, установившейся в США и Франции – крупных экспортеров пшеницы.

Предстоящий урожай ожидается одним из самых крупных в истории. Рекорд – 682,4 млн. тонн был установлен в прошлом аграрном году. Со своей стороны, российские эксперты не исключают, что урожай зерновых в этом году в мире может оказаться заметно выше последнего прогноза МСЗ.

Впрочем, у представителей российского агропрома оптимистичные для покупателей зерна известия из лондонского Сити об ожидаемом богатом урожае энтузиазма не вызывают. Цены на зерно – и мировые, и внутрироссийские – неуклонно снижаются последние 12 месяцев. По словам вице-президента Зернового союза Александра Корбута, цены упали примерно в 2,5 раза. Например, в августе 2008 года пшеница третьего класса в России стоила 9,7 тыс. руб. за тонну, а сейчас всего около 4 тыс. руб.

Примерно такая же ситуация складывается с мировыми ценами на зерно. По данным руководителя аналитического центра «Русагротранса» Игоря Павенского, в начале августа Египет закупил 60 тыс. тонн французской пшеницы по цене 169,5 дол. за тонну, 120 тыс. тонн американской пшеницы по цене 162 долл. тонну и 60 тыс. тонн канадской пшеницы по цене 165,32 долл. за тонну, 30 тонн российской пшеницы закупили по цене 172 долл. за тонну. Павенский считает, что определяющей для российского рынка в настоящий момент является цена в 165 тыс. долл. за тонну пшеницы. При этом эксперт не исключил, что с учетом тенденции к дальнейшему снижению цен на американскую пшеницу – прямое следствие высокого урожая этого года – уровень мировых цен на зерно в перспективе может опуститься до 160 долл. за тонну. Между тем, по мнению Корбута, справедливая цена для российского зерна находится на уровне не ниже 170 долл. за тонну.

Павенский предупреждает, что из-за крайне низкого уровня цен на мировом рынке скорее всего в начале осени не следует ожидать традиционной резкой активизации экспорта. В частности, в сентябре объемы экспорта российского зерна едва ли превысят 2 млн. тонн. И это против 3 млн. тонн, вывезенных в сентябре 2008 года.

Со своей стороны, Корбут настроен несколько оптимистичнее. «Мировые цены на зерно долго падали и, возможно, достигли дна. Сейчас началась коррекция», – говорит он. Однако при этом эксперт признает, что в России инфраструктурные издержки экспортеров зерна остаются очень высокими. Компании, выходящие на мировой рынок, получают основной доход только за счет возврата государством НДС.

В этом аграрном году в России планируется собрать от 85 до 92 млн. тонн зерна, из которых экспортировать 17–18 млн. тонн, напомнил аналитик по потребительскому сектору УК «Финам менеджемент» Максим Клягин. Это лишь немногим меньше прошлогоднего уровня экспорта примерно в 20 млн. тонн. «В принципе в этом году экспортный потенциал по зерну у нашей страны сохраняется высокий, однако из-за падения мировых цен у экспортеров могут возникнуть проблемы», – подчеркнул эксперт. В то же время агрофирмы заинтересованы в том, чтобы как можно быстрее реализовать зерно нового урожая, поскольку им негде его хранить. Объективно стабилизирующую роль играет государство, осуществляя закупки зерна в интервенционный фонд и в госрезерв. Это достаточно эффективный механизм, считает Клягин. Однако сейчас этот механизм может не сработать, поскольку возможности для хранения запасов зерна в России ограниченны, а на элеваторах остается до 22 млн. тонн зерна прошлогоднего урожая. При таком раскладе убыточный экспорт становится практически неизбежным.

Игорь Наумов